Владимир ЭЙСНЕР

НЕ ПОЕДУ В ИТАЛИЮ!

— К нам гости! — я передаю бинокль Лоренцо, — сосед едет, надо чай ставить.
Замерзшее озеро пересекает черная нить собачьей упряжки. Шесть лохматых зверей во весь мах выбегают на берег, направляясь к костру.
— Ай-я-а-а! — Остол вгрызается в мерзлую землю. Собаки веером ложатся у огня и жадно хватают снег. Черные живые клубки на снегу, красные языки, красный тальник над обрывком и низкое красное солнце. Рядом защелкали фотоаппараты итальянцев. Охотники из далекой теплой страны оценили момент.
Каюр, пожилой низкорослый мужчина с темным лицом, направляется к нам, здоровается с каждым за руку, называет свое имя.
Неодобрительно оглядывает он разноцветные куртки гостей. Желтые, красные, синие. Оделись, как на лыжную прогулку! Незаметней, незаметней, надо одеваться, а так всех оленей распугаешь!
— А мы уже отстрелялись на “хорошо и отлично”, все закрыли лицензии, все довольны. Завтра последний день. Ты чуть не опоздал познакомиться с охотниками от теплого моря.
Афанасий подходит к костру и с недоумением поднимает на меня узкие раскосые глаза. На огне, в половине железной бочки варятся две оленьи головы с огромными ветвистыми рогами.
Вареные головы — хорошее угощение. Душистый бульон, нежное вкусное мясо. Но варить еду для гостей в железной бочке из-под солярки — такого не помнит Афанасий за свои 54 года.
А гости, между тем, ходят рядом шутят, смеются и, как ни в чем не бывало, подбрасывают дров в костер. А молодой парень в синей куртке, наверное, самый голодный, все тыкает в котел заостренной палочкой, готово ли?
Афанасий топчется у костра и прихлебывает чай из огромной железной кружки. Подходят ко мне и шепчет на ухо:
— Бочка мыл?- Даже два раза. И с песочком!- Мало! Соляра долго воняет! Зачем мой балок не ехал? Бак большой, эмальный. Бери. Быстро вари. Лапша бросай, макарон бросай, рис бросай, перловка. Двадцать человек корми. Тут семь!
Меня давит смех, я не успеваю ответить, как Афанасий застывает с открытым ртом: один из гостей, пожилой плотный мужчина, сыплет в “суп” стиральный порошок..!- Однако... Совсем много пили вчера... Теперя и собака жрать не станет...
— А это не для еды!- Какой — не еды! Голова — самый вкусный место олень! Вода много положил, а то та-а-кой холодец!Объясняю, что мясо мы отделили для собак, а кости варим уже второй раз. Стиральный порошок он сыплет, чтобы жир из костей вышел, чтобы белые были, чистые.
— В той стране что, кости кушают?- Эх, Афанасий... Рога эти вместе с черепами называются “трофей”. Они возьмут их с собой, в Италию, стра

ну у теплого моря. Я мясо им не надо. Мясо у них свое есть.
— А туша тундра бросал? Грех это. Бог накажет..!- Не бросили. Все туши егеря взяли, вон в сарайчике висят. А иностранцам рога надо. Они ради трофея приехали на Таймыр. И даже деньги заплатили.
Афанасий замолкает. Необычно все это. Всю жизнь охотился он из-за мяса, а рога и кости бросали в тундре за ненадобностью, а есть оказывается на свете люди готовые за эти кости деньги платить...
........................................................................
Климат на Таймыре суровый. На широте Хатанги, на 72 параллели, почти три месяца стоит полярная ночь. Сильные морозы с ветром — повседневность. Температуры ниже сорока градусов держатся месяцами.
Но зимой, в ночь и мороз, у охотника самая работа. Шкурка песца хороша только в зимней период с ноября и по конец марта.
Сейчас настали трудные времена и многие охотники вернулись к собачьим упряжкам. Не надо бензина и надежно в непогоду. Но собакам надо много корма на зиму, а это опять охота и рыбалка уже для собак. Существует дразнилка для промысловиков:
— Зачем рыбу ловишь? — Собак кормить.- А зачем собак держишь?- Рыбу возить!
Вот пример. Раньше, “старыми деньгами”, шкурка песца стоила 60 рублей. (На черном рынке до ста рублей). А билет до Москвы или Красноярска стоил 180 рублей. То есть, за 4 песцовых шкурки можно было с запасом туда-обратно сделать. Теперь, чтобы сделать в отпуск нужно продать 50 шкурок. Всю добычу за сезон...
........................................................
Афанасий спрашивает меня:- Там у них, у теплый моря, что, совсем лед нету?- Совсем нету, — отвечаю.- А если хиус, если сиверко три день дует, неделя дует, два?- Все равно нету.- И зимой?- И зимой!- А снега есть?- И снега нету. Только высоко, в горах, там есть.... — Не поеду такой страна! Без снега как жить? Весна идет, снег тает, вода вкусный-вкусный! Чай пьешь три кружка, пять пьешь десять — все мало! Гусь, утка, песец, олень — все север бегит, снег-вода пьет, быстро растет, здоровый, крепкий растет. А ты — снега нет! От снег вся жизнь на земля!
Афанасий прощается с итальянцами, с каждым в отдельности, садится на сани.
— Поть-поть, ай-я-а-а! Упряжка на глазах превращается в черную ниточку, исчезает в бескрайней тундре. Только снег, вечный снег, снег-дорога и сенг-жизнь белым пламенем сверкает на солнце.

п. Хатанга