Виталий СТЕПАНЕНКО

О ДОБЛЕСТЯХ,
О ПОДВИГАХ,
О СЛАВЕ...

Рассказ младшего унтер-офицера 7-ой роты 31-го Сибирского стрелкового полка, родом из деревни Малый Кантат, Больше-Муртинской волости, Красноярского уезда, Енисейской губернии.

I
...Бывало, расцветёт весной,
Стул я выношу,
Под старой яблоней большой
Не надышусь дышу;
А как нагонит в серый день
С моря облака,
Так и потянет за ремень
По родине тоска.
Бежать решались мы, куда —
На море — суда,
А на восток — один лесок,
Равнина да песок...

II
Раз повезли мы молоко
В город Ругенвальд,
Два битюга идут легко:
Хоть сам кати — асфальт,
Чисто: иголку брось — найдёшь,
А кругом — поля,
Пшеница там, картофель, рожь, —
Богатая земля!
Глядим, как стали подъезжать,
Город не узнать:
Музыка, флаги на домах,
В порту на кораблях.

III

Солдаты в лентах, без погон,
Разоружены,
Победу празднует тевтон
Или конец войны?
Со мной — об ручку: “Рус! Комрад!
Кайзеру — капут!”
Смотрю, хозяин мой не рад,
Но тоже вторит: “Гут...”
То Революция была,
Славные дела
Вершил тогда восставший класс,
Освободили нас.

IV
Конюшни, скотные дворы,
Аккуратный рай ,
И Эльза с Хельгой — две сестры,
Германия, прощай!
Три тыщи двести человек
Мы взошли на борт,
Три ночи тошный был ночлег,
А там и русский порт —
Либава... Где былая старь,
Православный царь?
Теперь — Ильич, большевики,
Учёные листки.

V
Пусть “устремят нас в горизонт,
В сущность перемен”,
Хоть — я: в четырнадцатом — фронт,
С пятнадцатого — плен.
Атаку помню ту: с “ура”
Шёл сибирский полк,
Вдруг пулемёт меня с бугра
Ожёг... и мир умолк.
Я сутки на снегу лежал,
Забываться стал...
Уж рай увидел: ельник, зной,
Как под Большой Муртой,

VI
И на поляне — метлячки,
Птица в вышине,
И кто-то в белом, от реки,
Зовёт, идёт ко мне...
Очнулся. Жажда, боль и зуд.
Поле — снежный лист.
Два санитара одаль ждут,
А сверху — ландштурмист,
Штыком нацелясь: “Рус, капут?”
Вижу, очень лют, —
“Капут... Цвай киндер...” — с губ ли, с рук,
Он штык отвёл: “Цурюк!”