Алексей БАРОН

ТЕ, КТО СТАРШЕ НАС

Фантастическая повесть

1. СТАНЦИЯ ГРАВИТОН-4

Существует убеждение, что все ее помещения невозможно обойти за десять лет. Не знаю, не проверял. Точно известно, что она способна приютить шестьдесят четыре тысячи девятьсот семьдесят шесть человек. Эту искусственную планету строили в расчете на долгую перспективу, оснастив и украсив с необычайной щедростью. Станция до сих пор является крупнейшим научным центром за пределами Солнечной системы. Пресса нарекла ее “приборным раем”.
Сейчас все эти кубические километры лабораторий и экспериментальных залов пусты. Уже больше полувека на борту Гравитона нет ни единой живой души. Точнее, ни одного человека. Но Гравитон не погиб. Уцелевшие автоматы не дадут ему упасть до тех пор, пока не иссякнет тысячелетняя энергия реактора. Реактора, к которому намертво припаялись вязальные спицы — след Лауры, след печали.
Кроме спиц на станции остались и другие следы. Не знаю, откуда в герметичных помещениях берется пыль, но она там есть. И в этой пыли я своими глазами видел следы знаменитых зябликов, хотя Сумитомо и клянется, что вывез всех, до единого.
Возможно, сейчас в этой пыли появились и новые следы тех, кто старше нас, за пятьдесят минувших лет они могли и наведаться. Впрочем, те, кто старше нас, не обязаны оставлять следы, они не люди. Это человек — существо неизбывно следящее. Каждый наш шаг, каждый поступок непременно где-то отпечатывается — либо на поверхности небесного тела, либо в сознании окружающих. Более того, личные воспоминания регулярно записываются и питают всемирную информационную сеть, таков уж закон, закон людей. И это хорошо, поскольку полезно.
Особенно полезно в отношении бывших гравитонцев. Жаль, что в этих записках мне придется обнажиться, но делать нечего — я непосредственный участник событий у Кроноса. Увы, те, кто старше нас, не спрашивали, хотим ли мы получить то, что получили, иначе многие бы отказались. Сложно жить среди нормальных людей, имея то, что каждый из нас имеет.
О Круклисе и Мод, конечно, можно долго не беспокоиться, сейчас их с нами нет, но вот Абдид, Зара, Сумитомо, многие остальные ощущают по отношению к себе настороженность, это я точно знаю. Больше всего достается бедняге Скрэмблу — мало того, что он видит в инфракрасном свете, так еще и носит имя Джошуа.
Чтобы в какой-то степени рассеять опасения общества, я и хочу рассказать о том, что видел и понял. Это — во-первых. Во-вторых, напомню, что софус, искусственный интеллект станции, сломался в самый разгар событий. Считается, что его погубила гравитационная волна. Но почему та же волна не уничтожила, а всего лишь повредила софус спасательного звездолета “Туарег”, находившегося гораздо ближе к Кроносу? Эксперты, конечно, это противоречие заметили, но набраться храбрости не смогли. Ох, напрасно! Чем раньше мы привыкнем к мысли о том, что встретили, наконец, тот самый внешний разум, который так долго искали где-то в соседних галактиках,

тем более подготовленными окажемся к следующему контакту.
В том, что он состоится, я ничуть не сомневаюсь. И боюсь, что скоро. Между тем, через шесть недель стартует “Фантаск”, на котором улетают все главные действующие лица предлагаемой истории. Быть может, мы и не вернемся. Вот по этим причинам я и взялся за стило, намереваясь создать нечто среднее между отчетом и мемуарами. А оно вон что вышло. Сам не ожидал.

12 ноября 2716 года в систему Кроноса прибыл лайнер “Цинхона” с очередной сменой наблюдателей. Опасаясь сбить настройку наших антенных полей, звездолет затормозился в сорока тысячах километров от Гравитона. К нему направился ракетный паром станции.
Среди прочих отъезжающих в нем улетала моя бывшая жена, утомленная заключением в просторных, но все же ограниченных стенах. Побежденная скукой и разочарованная мужем. Расстались мы отрешенно. Даже то обстоятельство, что новая встреча нам почти не грозила, ничего не меняло. Любовь себя исчерпала. И находясь в пассажирском зале, я не испытывал никаких чувств, как робот с отключенными датчиками — функционировал, тихо шумел, но ничего не ощущал. Рядом со мной на балконе стоял Абдид. Опустив унаследованный от граждан царства Урарту нос, он следил за группой людей, прибывших с “Цинхоны”, выглядел слегка расстроенным и был более озабочен, чем я. Мы с ним принадлежали к секте эрогуманистов, поскольку не способны покинуть женщину, пока она нас любит или считает, что любит. Разница же между нами заключалась в том, что жена Абдида все еще оставалась на станции, и с отлетом “Цинхоны” ситуация автоматически продлевалась до прибытия следующего рейсового корабля, то есть минимум еще на один земной год.
Сверху мы хорошо видели новую смену отшельников. Их было много, человек сорок. Еще больше народу пришло их встречать, надеясь на свежие впечатления и знакомства. В центре зала, под большой люстрой, образовалась жужжащая толпа. Слышались смех, возбужденные восклицания, никто не спешил уходить. Лишь одна женщина вежливо, но твердо пробиралась к лифтам.
— Затворником больше, — констатировал Абдид.
Он оказался прав по сути, но не по форме. Среднюю норму общения Мод вполне выдерживала, регулярно появляясь не только на рабочем месте, но и в местах общественных. В продолжительные беседы,

Скачать полный текст в формате RTF