Татьяна ДОЛГОПОЛОВА

СЛУШАЙТЕ ВСЕ —
Я ДАЮ ПОКАЗАНИЯ...

***
Как будто не всерьез — шутя, смеясь,
но горло перетягивая плотно,
меня душила женщина-змея,
а я терпела. Из любви к животным.
Янтарными сережками дразня,
игольчатым двуперстьем без стесненья
меня колола женщина-сосна,
а я терпела. Из любви к растеньям.
Сменились сотни солнц и сотни лун.
Теперь жестоко при любой погоде
меня тиранит женщина-тайфун.
Но всё терплю я — из любви к природе.

***
Не в радость, а в тягость мне это почетное звание.
И очень хотелось бы изменить положение.
Но я — твой Друг.
Согласно штатному расписанию.
И нет никакой надежды на повышение.
Кто твою душу лечит —
душу в зудящих ранках?
Я бы советовала тебе взять меня на заметку...
Но я — твой Друг. Согласно табелю о рангах.
А Друг — это только друг,
а не тайный советник.
Но — хотя бы за выслугу лет —
окажи мне услугу!
Ну повысь меня в должности —
умную, добрую, нежную!
И ты начнешь новую жизнь — без ран.
Но уже и без Друга.
Только ... как ты без Друга?..
Пусть все остается по-прежнему.

***
Ни обмана здесь нет, ни интриги.
Все, как есть, так я и говорю:
человека касаюсь, как книги.
Человека, как книгу, люблю.
Долгим взглядом страницы потрогав,
отправляюсь опять и опять
с интересною книгой — в дорогу,
а со скучною книгою — спать.

***
Здесь не помогут ямб и дольник,
хорей и дактиль грудь не выставят.
Попав в любовный треугольник,

готовься выдюжить и выстоять,
на плечи взять хрустальным грузом
сознанье: разобьешься вдребезги ! -
и по его гипотенузе
пройти, страховкою побрезговав;
измерить все своим аршином,
и торопясь — ведь все мы смертные ! -
его углы, его вершины
постичь без всякой геометрии:
лбом — об углы ! Вершины — приступом
сердечным, нитроглицериновым
( уж если кудри серебристые,
не дорожить же сердцевиною !)
Ни теореме Пифагора
не поддается он, ни времени -
Любви Бермудский Треугольник
разносторонний, тазобедренный...

***
Ты уезжаешь: надоели стены
и старые газеты на диване...
Ты привези — Ей платье от Кардена,
а мне — виолончель от Страдивари.
Пусть Она ходит — в платье от Кардена
из самого моднейшего картона—
и пусть пред Ней бледнеет кисть Гогена,
и голоса стихают на полтона,
пусть Она ходит — в платье от Кардена —
по раутам из фантиков и франтов,
где муть в глазах от полиэтилена,
где стужа на груди от бриллиантов.
А мы затеплим старенькую песню —
мотивчик древний терпкий и лечебный,
и нам не будет холодно и тесно.
“Нам” — это значит: мне с виолончелью.

***
Что мною движет ?
Кто играет мной?
Впервые вижу,
чувствую — родной.
Так вот оно,
звериное чутье:
впервые вижу,
чувствую — мое.
И никаких
особенных примет
в тебе как будто
и в помине нет,
а все же слышу — мой
от “до” до “си”.
Рук не ослаблю,
даже не проси,
поскольку ясно
понимаю — мой!
А я свое
всегда
ношу с собой.