ПИСЬМО ИЗ ТОМСКА

Татьяна МЕЙКО

С ЛЮБЫМ ФИНАЛОМ…

Квартира у меня хорошая. Две большие раздельные комнаты, кухня просторная… Раньше это коммуналка была, в подъезде до сих пор жилье совмещенное. А с моей история вышла, после которой никто и селиться сюда не пожелал.
Соседи мои по квартире были интеллигенты какие-то… Доктор или профессор с профессоршей. И сын их Алеша. Хороший мальчик. Утром: “здрасьте”, вечером: “приятного сна”… Подрос сын, они как раз квартиру получили и съехали. Да не совсем. Алешу этого с собой не взяли, чтобы площадь не пропала. Вроде, если женится, уголок будет иметь. Как-то получилось у них — может, им положено… Ну вот он и жил свободно. Я присмотрю, поел ли, поспал ли, в холодильник что-нибудь подкину. За это его профессора мне по-всякому благодарны были.
А пожениться не замедлил. Или по-другому как-то… В общем, привел девицу. Имени ее теперь точно не помню. Аля, вроде — Алина-Альбина. Непривычно звалась. И жили не по-людски, тайно. Родителям, что ли, не приглянулась. Те только на порог, она сумочку в руки и за дверь, будто не живет, в гости забегала. Папаша с мамашей уйдут, Алеша тут же ведет ее откуда-то. А мне что. Я молчу.
Какая-то странная она была… Не учится, не работает, чем занимается — неизвестно… И ему не дает. Он уходит — она в слезы. А он же студент, и вообще человек молодой, у друзей в любимчиках. Что ж — возле юбки пропадать?.. Он и уйдет. Вернется, она на грудь ему упадет, жмется… Чистое кино. Я сама, что ли, молодая не была? Девчонкой под окнами у Павлика с нашего завода в кустах дежурила и замужем побывала. И потом человек у меня был. Хороший человек. Но чтобы так на шею кидаться… Не понимаю.
Сошлись они летом, я как раз в деревню к сестре уезжала, а в сентябре у него в институте занятия начались… Видели бы вы, что с ней творилось. За рукав уцепилась: “Не ходи!” Он с ней как с маленькой: “Алечка, Алечка. Я туда и обратно, через шесть часов буду дома”. Она торгуется: “Шесть — много”. Сговорились на четырех. Отпустила. Да так из угла в угол и ходит. Свечи откуда-то достала. Она вообще свечи любила жечь почем зря. Свеча-то в магазине — рубль двадцать!..
И каждый раз такой цирк. “Когда придешь? Во сколько?” Согласится, а потом опять на грудь: “Не пущу!”
Поначалу он действительно рано приходил с лекций своих, сбегал с пар. Потом, видно, попало ему за те пары. Стал отсиживать… Раз пришел, она не встречает. Он в комнату. …Лежит, как неживая. Он пульс щупает — ничего найти не может, позвал меня, да из меня тоже щупаль

Я сперва думала — дурит, потом, вижу, действительно какие-то у нее приступы. Если его долго нет, бледнеет, слабеет, губы трясутся. Стала у Алеши выпытывать, ведь не шутка, может, она припадочная… Говорит, сам не знаю, что думать…
Познакомились они в кино. Какая-то она отличительная была, все в толпе, а она вроде отдельно. Смотрит по-особому — сверху вниз, а росту невысокого. Голову вот так набок приклонит и из-под ресниц зыркнет. Я сама первое время взглядом не могла с ней встречаться, потом только рассмотрела, глаза у нее, как сажа. И коса черная — богатая. Тогда уже косы не носили… Приметная девица.
Она все на индийские фильмы бегала. Алеша потом специально стал на них ходить и рядом садиться.
Вот как-то там, на экране, индианка одна к ухажеру через реку плыла. А он, значит, к ней навстречу с другого берега. До этого их свиданиям по-всякому противились… Вот они истомились в разлуке, и прямо в реку. Доплыть-то доплыли, но обратно выбраться уже сил не хватило. Взялись за руки, да потонули. Буйная была река. Там в индийском кино всегда… пойдешь — исплачешься. Я и не хожу. Кино должно быть отдыхом, а поплакать я и так могу.
В общем, все вокруг шмыгают. Аля же эта глаз черных с экрана не сводит и вдруг повернулась к Алеше.
— Хочу такой любви, — говорит.
— Такой?.. — спрашивает он. В тот момент как раз похороны изображали.
— Все равно. Хочу любви с любым финалом. С любым концом, значит. Чтоб, говорит, можно было сердце за нее отдать.
Встала и пошла. Фильм как раз закончился. Он догнал.
— Отдай мне…
— Тебе? — плечиками пожала. — Ладно, но взамен возьму твое. — Алеша мальчик нетрусливый, привел ее в дом. Что у них дальше было — неизвестно. Наверное что-то было. Алеша, как до этого места дойдет, краснеет. Воспитания-то порядочного. Полночи она у груди его куражилась и после вбила в голову, что обменялась с ним сердцами. Колдовством ли, гипнозом, еще ли как, свое сердце ему в грудь вложила, а его себе забрала.
Наутро просыпается, она рядом сидит серьезная, бледная, перепуганная какая-то, коленки к подбородку притянула, и прислушивается к чему-то.
— Какое, — говорит, — у тебя сердце слабое… Как ты с ним жил?
Он сначала не понял, потом вспомнил вчерашнее кино:
— Приснилось тебе, Аля… Все по-прежнему, даже шрама никакого нет. Как можно живыми сердцами обменяться?

Скачать полный текст в формате RTF