Руслан СМОРОДИНОВ

МАРЬЯ

повесть

Уже много лет сука не щенилась. Но в эту ночь ей приснился сон, что хозяин взял ее кутят, закутал в тряпицу и потопил в реке. Она жалобно взвизгнула и, не удержав сна, проснулась.
Стояла безветренная летняя ночь, и влажная трава своей прохладой быстро прогнала дремоту.
Собака подошла к своей миске и посмотреда на косточки, некогда принадлежавшие куриному телу, но не притронулась к ним, жалеючи о скорбной судьбе несушки. Несколько дней назад через эту курицу переехал грузовик. Птица осталась жива, но вывалившиеся из ее клоаки кишки никак не хотели возвращаться в нутро и волочились за курицей кровавым хвостом. Не могло быть и речи, что она будет нестись; и поэтому вчера хозяин сварил из нее суп, приподнеся собаке то, что ему несъедобно.
Сука еще раз посмотрела на миску и отошла в сторону. Как всякая неразумная тварь, она не допускала раньше, что может однажды умереть насовсем; даже само понятие смерти было ей непонятно.
Но теперь псина осознала: время её пришло, и не вызволиться от смерти никакими возражениями.
Неестественная тишина окутала село. Казалось, земля онемела не по привычке: и петухи не заводили своих перепевов, и собаки попрятались, и даже мерзкие коты не выходили на свою охоту.
Собака подняла кверху сухой нос и посмотрела на вечное небо. Незваная тоска поселилась где-то под ее ребрами и не хотела уходить. Сука завыла, завыла смирно и обреченно, выпуская звуки из горячей пасти навстречу звездам. Собачья отповедь лилась в пространство, будто пыталась согреть простуженный воздух, и полная луна неживым идолом наблюдала за этой сценой.
Суке немного полегчало, и она окончила свою неинтересную песню. Теперь и помирать было не так грустно. Псина снова взглянула на миску и, поняв, что принимать смерть натощак будет благородно и легко, опустилась на траву полопавшимися сосцами. Она закрыла глаза, но не насмерть. Не утратив памяти о жизни, собака представляла себя молодой сучкой, звонкой и глупой.
Но вдруг из мира послышался какой-то шорох, и псина отвлеклась от воспоминаний. Открыв глаза, она увидела, как из ночи к ней приближалась чужая девушка. Сука была рада с кем-либо разделить свои интонации и поэтому даже не заметила необычное в одежде девушки. Поджав хвост, она двинулась навстречу другу. Два существа — человек и собака — стояли супротив, и окружала их нереальная гармония, не высказываемая мыслями.

Но вскоре что-то разладилось, разрушилось. Сука учуяла недоброе — это был запах смерти. Именно! от девушки сквозило холодом и могилой. Она была мертва.
Жалобно скуля, собака отползла от человека и бросилась прочь.
Воздух застыл в оцепенении, и ничто не выдавало себя ни малейшим кротким движением.
Мертвая, постояв с минуту, пошагала дальше, и серебряный диск луны освещал ей путь...

===

Свежесть наполняла легкие и помогала осознать всю прелесть существования на грешной земле. Обессилел и затих летний дождик. Одна из капель усердно пыталась удержаться на зеленой иголке молодой сосны, но — тщетно: сорвавшись, она пополнила лужицу, образовавшуюся на шляпке сыроежки. Несмело показались из муравейника первые трудяги, и где-то поблизости красиво запела птица.
Я приближался к селу.
...История эта началась в августе 1982года. Получив отпуск, я поехала погостить к бабушке.
Здесь, в лесах северовосточной области Рыбинского водохранилища, обитали кабаны и лоси, да и мишку видали. Вверху небесная синь разлилась — повсюду, куда взгляд доходит, докуда дотянуться может. Тишина стоит в сосновом бору, хотя в ветер лес шумит гарпиевым гулом и вершины сосен гнутся вслед уходящим облакам. Опасно срезать путь в бору: свернув с дороги, можно угодить в лесные болота, покрытые осиной и ольхой. Далее, за лесом, открываются скошенные луга, заставленные, как шахматная доска, стогами.
Когда я подошел к бабушкиной избе, то сразу отметил, что березка под окном подросла, вроде как приневестилась, а жерди в ограде сгнили и своим видом молили о ремонте.
— Андрей?! — услышал я из окна. — Ты, что ль?.. Приехал! — это бабушка. Обрадовалась, конечно. Соскучилась.

===

Яков на покос не ездил. В это время он уходил в город к подрядчику, нанимался заготавливать лес на сплав.
Покос — пора трудная. Солнце печет так, что каменка в бане прохладой покажется. Покорно падает трава перед острой косой. В-ж-ж-жих-свить, вж-ж-ж-жих-свить, вж-ж-ж-жих-свить...
Марья косила широко и умело. Жадно. Она шла рядом с доброй бабой, которая, несмотря на свои обьемы, от Марьи не отставала.
Стрекотня кузнечиков переливалась со скрежетом точильного бруса о металл косы.
— Ну как у тебя с Яковом? А? — спросила баба у Марьи, когда они точили косы.
Марья уклончиво чмокнула, улыбнулась.
— Щасливая ты, Марька! Такового парня приворожила!

Скачать полный текст в формате RTF