Сергей МАТЮШИН

ЩУЧИЙ КУСТ

ЯЩЕРИЦЫ РОДНИКА ЗАМ

Недалеко от города, на правом берегу реки Белой в лесистом овражке предгорий воркует на мелких перекатах ручей Зам.
На одной из его излучин струя разделяется на два рукава, между ними остров с двумя старыми ивами. Из светлого каменистого обнажения веками подмываемой скалы бьёт сильный родник.
Как-то после долгого хождения по трудным берегам Белой, я, блаженно лёжучи на шёлковой мураве под шатровым пологом ив, услышал короткое ржание, характерный грохот колёс – телега переезжала каменистый перекат. Вскоре две подводы, гружёные рядами больших бидонов, “причалили” к моему островку.
Доброжелательные улыбчивые возники рассказали, что к этому роднику за водой люди из многих, даже далёких, деревень ходят и ездят не одну сотню лет, хотя в любой деревне или ауле есть два-три колодца. Мужики, конечно, нарассказали семь вёрст до небес про чудесные молодильные свойства воды источника. А ещё поведали они мне, что на этом островке живут хранительницы источника, две большие зелёные ящерицы. Есть поверье, стращали дядьки, что если ящериц не будет, ключ захиреет и иссякнет. Ну да, хмыкал я, а потом наступит великий мор.
Надо сказать, что сообщение аборигенов о рептилиях меня весьма заинтересовало; их можно изловить и устроить дома террариум.
Наполнив бидоны, хлопнув по четвертинке самогону, закусив моей колбасой, они отправились в обратный путь. Прихватив с собой полпачки моих сигарет.
Я по ноздри напился воды из источника Зам – в самом деле необыкновенно вкусная, насколько это определение применимо к воде. Наполнил пластиковый баллон – с собой. Прибрался маленько.
Собираясь в дорогу, я прощальным взглядом окинул благословенное место.
На мощной, грубо-складчатой бурой коре изгиба ствола ветлы, как драгоценная инкрустация, сидела ярко-зелёная ящерица и смотрела на меня жёлтыми бусинками глаз. Цвет её был поразительный: самой светлой, чистой воды малахит. Желтоватая кожица под нижней челюстью пульсировала.
Я подкрался к стволу и мгновенным движением ладони прикрыл ящерицу, сунул её в пакет с травой. Ящерица, расставив лапки с желтоватыми ладошками, неотрывно смотрела на меня жёлтыми зрачками.
Краем глаза я заметил какое-то движение на стволе ивы – оказалось, там устроилась вторая ящерица, совершенно изумрудная, в какой-то момент мне показалось, что она светится. Она тоже долго и неотрывно смотрела на меня жёлто-красноватыми глазками. Вдруг она сползла вниз, растворилась в родной траве и через мгновение оказалась на моём рукаве. Хвать! – и она в пакете, рядом с подругой или с другом, не знаю.
Хранительницы источника в плену! Что же не иссякает струя твоя, источник?

Внезапный порыв ветра – странный, низовой – вздел, как юбки, шатровые кроны ив, потом медленно и мощно колыхнул их в одну, в другую стороны – и ветви опали, словно обессилев.
Красное солнце зашло за зубчатую вершину горы, стало сумрачно.
Я поймал в траве пару кузнечиков, бросил их в пакет к ящерицам.

Дома дочка Алина почему-то не очень обрадовалась уникальному подарку. Она переложила содержимое пакета в большую стеклянную банку, поставила её на окошко. И, подперев грустное лицо кулачками, неотрывно смотрела на ящериц, а они – на неё.
Алина напихала в банку кусочки сыра, хлеба. Банка запотела изнутри.
– Им так неправильно, – сказала Алина. – Они заболели. Она обернулась: глазки влажные, губы надуты, бледноватая.
– Я не хочу, – прошептала она. – Им надо домой.
За ужином я угощал семейство водой из источника Зам.
– Это пить нельзя, – поморщилась жена.
– Папа, твоя волшебная вода пахнет тухлой рыбой, – сказала Алина.
– Отец, – сказал сын Алексей, – это очень некачественный напиток. В нём есть привкус извести и окислов железа.
Хлебнул и я.
– Скорее каких-то нефтепродуктов. Странно... Полдня назад была отличная вода, я же там чуть не литр выпил.
Я подошёл к окну. Дохлые кузнечики жёлтыми брюшками вверх лежали на траве под крышкой. Ящериц видно не было.

В следующее воскресенье мы с сыном поехали на мотоцикле к роднику Зам.
Всё так же обворожительно журчала на перекатах моя тайная речка, и ветлы колыхались пышными кронами, и трава на островке нетронутая, манящая.
Из расщелины белой скалы вода родника текла еле-еле. На камне появился ржавый след.
– Это окислы железа, – сказал сын. – Обыкновенный известняк. Обнажение. Чего тут может быть необыкновенного? Вредная вода.
Мы расположились на поляне под деревьями.
– Папа, – сказал Алёша, – я взял с собой банку с ящерицами.
– Да? – сказал я. – Я знаю. Затем и приехали.
Никаких птиц не слышно, хотя конец мая.

Скачать полный текст в формате RTF