Андрей РАСТОРГУЕВ

ОСЯЗАНИЕ

* * *

До Ивана Купала посулом кукушка щедра,
а спохватишься после – не даст и единого года.
Но, покуда любовью весенняя дышит природа,
опершись на лопату, над рыхлой землей огорода
не считаю, докуда продлится земная пора.

Год назад в эту пору лихие летели снега.
За какие заслуги балует нас нынче погода?
Хорошо зацвела – дай Бог, чтоб завязалась –
сморода.
Приглядись: что ни ветка – то звонница или дуга.

И покуда нас милует или минует вьюгa,
распевай, сероглазая, о продолжении рода.
Если вдуматься, схожа с твоей
                                                    человечья порода,
так отсыпь для родни без отчета – и вся недолга.

Может, после продленных тобою годов и трудов
всем на свете достанет моих огородных плодов.

* * *

Не склонен к пустому веселью,
интеллектуальный такой,
весь Питер читает Коэлью –
он знает, кто это такой.

Глазами скользнув по рекламе,
разгладив заранее лоб,
в метро достает Мураками
и тоже читает взахлеб...

И все-таки русское слово
в народной живет глубине –
в троллейбусах Дарья Донцова
с Коэльей идет наравне.

* * *

Нынче осень долго ставит точку
буйному размаху лопухов.
Я пройдусь по ближнему лесочку –
погляжу грибов или стихов.

Оскудели щедрые грибницы,
впитывая стылую росу.
Что ж – насобираю голубицы
и тебе в ладони принесу...

Полночь било во Владивостоке:
кто не спит – наверное, глядит,
как Земля вонзается в потоки
чиркающих небо Драконид.

И желанья множатся во мраке,
сказанные наспех, наугад...
Тишина. Дыхание собаки.
Скоро звездопад. И – снегопад.

Валенки

На железной нашей наковаленке
неразлучны золото и медь...
В Екатеринбурге носят валенки –
и не только дворники, заметь.

Кругло-, остро- или тупорылые
сыщутся по моде башмаки,
да сравняли птицы белокрылые
рыжие рубли и пятаки.

Строгий пост или чревоугодие –
все ли на душе, что наяву?
В Екатеринбурге новогодие,
и яснеет небо к Рождеству.

Чаю после баенки да баиньки –
беленькую, грешен, не люблю...
Вот разбогатею – тоже валенки
екатеринбургские куплю.

* * *

Дома нежны от солнечной щекотки,
но пальцы листьев собраны в щепотки:
отпразднуем Победу, и тогда
накатятся волною холода.

А на ладонях трав неопалимых
лежат ракушки почек тополиных –
их золотые свитки подо мной
напоминают о волне иной

и хрупают, как брошенные раки,
когда иду, привязанный к собаке,
и привязи такой благодаря
гляжу, как занимается заря...

* * *

Из зарослей земного бодылья,
где на губах нередко привкус крови,
ко праху прах, ко плоти плоть, любовь к любови –
все возвратится на круги своя.

Не верь оповещенью воронья –
ничто не уподобится полове,
хотя и мы уйдем, не прекословя,
в немую область инобытия.

И вопреки кружению земли,
веками неизменному в основе –
ко взгляду взгляд, ко плоти плоть,
                                       любовь к любови.
И – Господи, мгновение продли!

Хотя лишь детям нашим будет внове
израниться о те же бодыли.