Юрий БЕЛИКОВ
ПОМИНАЛЬНАЯ
ЗАПИСКА
МЛЕЧНАЯ ПЫЛЬ НА ОБУВИ
Памяти Александра Казанцева
и Романа Солнцева
Только Саня ушёл, и Роман
вслед за Санею засобирался...
Я не в церковь шагнул, а в шалман –
Саня-Рома, простите засранца!
Но когда бы я в церковь шагнул,
подчиняясь густому примеру,
не сдержал бы мой скорбный загул
в равновесии нижнюю сферу.
Если боги, как люди, на нас,
как на псов, учиняют отловы,
то и люди в отверзшийся час
тоже к свадьбам собачьим готовы.
И, наверное, вытвердил всяк
пулевую тоску популяций:
чем повальней стреляют собак,
тем настырней собаки плодятся.
И пока иерарх отпускал
прегрешения по расписанью,
я безудержно девушек драл
за себя, за Романа, за Саню.
– Ну и где же ты смог наскрести
столько пыли на обувь, родимый?..
– Был я, мама, на Млечном пути...
Всё надеялся: в дворники примут...
НОША
Памяти Владимира Сарапулова,
Анатолия Култышева
и Сергея Нохрина
Я продолжаю нести бытиё
братцев моих наречённых
и умерщвлённых во имя Твоё
в мире с прихватцами зоны.
Так продолжал, не вбирающий в толк,
что продолженье нелепо,
братские узы крепить Святополк,
сдавший Бориса и Глеба.
Вот и ко мне, словно я виноват,
снова из врат погребальных:
– Только откинулись – выручи, брат! –
Глеб и Борис подгребают.
Может, я тоже какой Святополк
Толе, Володе, Серёже,
раз меня каждый откинутый волк
изобличает по роже?
Мы выходили на общий балкон
порознь, попарно и вместе,
ну, а Володя Сарапулов, он
вырвался первым в безвестье.
Култышев Толя – вторым. А Сергей
Нохрин был третьим. Безвестье
больше, чем весть, зазывает людей.
Сделайте вылазку – взвесьте!
Я же давно уже взвесил. И мне
застить собою зазорно
то, что звучит на безвестной волне, –
флейта? А может, валторна?..
То наречённые братцы мои,
то их приблудные братцы
сквозь восходящие тучи молитв
к миру не могут прорваться.
СЫН ЗА ОТЦА
Памяти Арсения Бессонова
Отец, как сын, лишь полночь, у портрета
поэта-сына встанет, не жилец.
И сын взирает на отца-поэта
как сын и как отец.
И по-сыновьи, как слова молитвы,
отец стихи ушедшего твердит.
И Сын с Отцом так в полночь эту слитны,
что Дух Святой меж них не просквозит.
И так единокровное едино
и рокировкам рока нет конца,
что, может, и Творец глядит на Сына –
как на Отца?
СОН О ЗАМЕНЕ ПЕТРА НА ИЛЬЮ
Памяти Ильи Тюрина,
утонувшего в Кировском затоне Москва-реки
Не Пётр... Мне двери отворил Илья.
Он был смущён: – Я за Петра оставлен.
Я так отцом и матерью прославлен!..
Они приврали, что привратник – я.
– “Я счастлив, что нащупал дно ногой”, –
не мною ли написано, к несчастью?
Но – вверх меня, как пробку. И отчасти
виновны вы, что я теперь такой.