Владимир БАЛАШОВ

НАВАЖДЕНИЕ

До чего же спать хочется... И голова трещит... Лопата со вчерашнего дня словно вдвое потяжелела, да еще укатанная машинами земля по твердости сродни асфальту. И во всем теле такая разбитость... Но виду показывать нельзя, ведь Капитоныч при приеме на работу предупреждал о сухом законе. Выгнать не выгонит, но потом долго придется восстанавливать его расположение...
С такими мыслями работа, конечно, не в удовольствие, а если быть точным – то истинная каторга. Вчера вечером Семен отпросился на танцы, и так уж получилось, что вернулся только на рассвете. Едва лишь голову успел на подушку положить, как археолог Капитоныч скомандовал подъем. А теперь вот приходится старательно скрывать, что смертельно хочется спать...
После окончания первого курса Красноярского “политеха” Семен приехал домой на каникулы, чтобы подзаработать. Собственно, они собирались поехать со стройотрядом, если бы у Иришки не заболела мама, и ей по этой причине пришлось остаться в Красноярске... А его родители писали, что летом на строительство Саянской ГЭС принимают практически всех. Но, приехав, он в первый же день столкнулся в магазине с Татьяной. Начав расспрашивать о местных достопримечательностях и деревне Сизой, она как-то незаметно перешла к археологии.
– А у меня дома настоящий каменный топор лежит, – похвастал Семен.
– Интересно бы взглянуть, – заинтересовалась Татьяна.
Топор он нашел несколько лет тому назад в подмытом береговом обрыве на противоположном берегу Енисея, но в школьный музей, где хранились разные древности, не понес – оставил себе.
Татьяна долго разглядывала камень, потом уверенно заключила:
– Не спорю – самый настоящий каменный топор. И лет ему этак тысяч пятнадцать-двадцать. Если не жалко, может, пожертвуешь для науки? Хотя, знаешь, в здешнем регионе это не такая уж и большая редкость...
– Тогда я его еще у себя подержу, – сказал Семен. – Приятно осознавать, что к этому камню человек прикасался еще в каменном веке.
Тут-то, как бы между прочим, Татьяна и сосватала его оформиться рабочим в археологическую экспедицию. Семен согласился, не задумываясь. Конечно, на строительстве он мог заработать больше, но, зато, провести лето с ленинградцами на раскопках представлялось более интересным. Правда, все оказалось намного прозаичней, чем он ожидал: серые кости, невзрачные глиняные черепки. Лично он за месяц откопал лишь бронзовый серп, да еще “керамический сосуд баночной формы”, как охарактеризовал его Капитоныч. Зато сколько земли вперемежку с древесными углями перелопатил по всему периметру вала! Должно быть, остатки сгоревших крепостных сооружений...
Сейчас бы в тень... Или в Енисей... Похоже, только холодная вода способна взбодрить вялое тело, тем более, что далеко идти не нужно: вот она – всего в полусотне метров. Решившись, Семен воткнул лопату в отвал и стал снимать одежду. Неторопливо спустился с не

высокого берегового обрыва и по теплому песку подошел к реке. Постоял, настраиваясь – и с разбегу кинулся в воду.
Холод ощутил не сразу. Мощное течение подхватило и с силой потащило вдоль берега: быстрые струи оплели тело, замельтешила в прозрачной воде и помчалась навстречу разноцветная галька. Но уже через несколько десятков метров кожу будто кипятком ошпарило – и Семен пулей вылетел на берег. Невольно подумал, что, случись сейчас переплывать на противоположную сторону Енисея, до которой всего ничего – каких-то три сотни метров, мог бы и не доплыть. Что и говорить, холодна теперь водичка из глубины Саянского водохранилища!..
– Что так слабо? – съехидничала наблюдавшая за ним из палатки Татьяна. – Сибиряк-то ты сибиряк, но, оказывается, комнатный...
– Да и у нас, сибиряков, говорят, что лучше северный Кавказ, чем юг Красноярского края, – отшутился Семен.
Проходя мимо Капитоныча, замедлил шаги и принюхался к костровым запахам. Археолог уже с полчаса сидит со своими бумагами возле выложенного из камней очага – сегодня его очередь варить завтрак, вернее, и завтрак, и обед одновременно. Время от времени он черпаком перемешивает в закопченном казане плов. Рядом кипит вода в чайнике. “Сейчас бы кружечку крепкого чаю!” – мечтает Семен.
Словно уловив его мысли, Капитоныч между делом бросает:
– Ну, что, бугровщик, попей чайку, пока плов доходит!
– Звучит, как “гробовщик”... – бурчит Семен, садясь на складной походный стул.
– Потому, что смысл у этих слов один, – Капитоныч отрывается от своих записей. – Археологом, извини, назвать не могу, потому как у тебя образования не хватает, а рабочий, по большому счету и моему разумению – это не профессия. Но браконьерскую специальность гробокопателя ты уже освоил в полной мере.
– Это, как я понимаю, замаскированное оскорбление падшей личности? – подает голос Татьяна.
– Ничуть. Была, Семен, такая профессия – по теперешним понятиям браконьерская, – Капитоныч садится на своего конька и, по этому случаю, даже откладывает в сторону тетрадь. – Сколачивали артель, находили нераскопанный курган, сверху били колодец – “дудку” по-тогдашнему, а потом беспардонно грабили захоронение.
– Чего там грабить: черепки да допотопные ножи бронзовые? – искренне удивляется Семен.

Скачать полный текст в формате RTF