Олег МОШНИКОВ

***
Ведут дороги в Балтаси
По сирой, нынешней Руси.
По снегу семена степные.
В поля за ордами Батыя
Две ледяные колеи.
Две путеводные звезды
В холодном небе Татарстана.
И каждая достойна храма,
Возникшего из пустоты.
И била дрожь от красоты
Прямого взгляда иноверца.
Мечи ломались, но кресты
До поперечин в гордом сердце.
И одинок единый Бог
Среди покинутых кочевий.
На стылом камне у дорог
Азы бесспорных изречений:
Как будто грудь теснит Руси
На перепутье – Рим иль Мекка…
А прямо – город Балтаси.
Куда паломничество редко.

СИРЕНЬ

Выпускникам Свердловского
военного училища

Лейтенанты мои, лейтенанты!..
Надевают парадки сирени,
Шиты к выпуску алые канты
По лазури рассветов весенних.

Несвобода – на пушечный выстрел.
Кто на ту, кто на эту “гражданку”…
По особому нежному свисту
Узнавали слепую болванку,

Равнодушно упавшую рядом,
Переврав адресок по ошибке…
Все, чему нас учили когда-то,
Оказалось ненужным и зыбким.

Пожелтели вчерашние письма
Из Свердловска… из прошлого века..
Под резинкой буссольною близко
И недвижно тяжелое веко:

И все дальше, все больше отчасти
Полигонами сонными грезит…
И лежит безымянное счастье
На высотках цветущих предместий.

***
В одном королевстве любили
мальчишку с чужого двора…
А струны беспомощно стыли.
И мерзла на пальцах игра:

Не брали высот мастера –
Великому чувству по силе…
И пела на кухне труба.
И воду холодную пили
Соседи, что пили вчера.

В одной коммунальной квартире
Фанерная билась душа…
И трещины птиц до утра
По темному небу скользили.

г. Петрозаводск

Екатерина ПОЛЯНСКАЯ

***
По осени я вспоминаю ту
Классическую стрекозу из басни
И думаю: чем строже, тем напрасней
Мораль извечно судит красоту.
Пропела – ну какая в том беда –
Коротенькое праздничное лето…
Как хорошо! Хоть кто-то в мире этом
Не ведал безысходности труда.
В минуту вдохновения ее
Слепил Господь из воздуха и света,
И отпустил. И не спросил совета
У скучных и жестоких муравьев.

СОСЕДКА

Ноги – будто лиловые бревна,
Брошка – блюдцем возле плеча…
Резкий голос Анны Петровны
Громче всех на кухне звучал.
Что с ней сталось? В памяти прочерк –
Переехала, померла…
Но однажды странный замочек
Я в чулане пыльном нашла.
На замочке флотское знамя
Я рассматривала, дивясь,
А еще – “Анюте на память” –
Полустертых буковок вязь.
А на дужке выбита дата
Довоенной юной поры…
Только ключ утерян когда-то,
И замочек мне не открыть.
И звучат приглушенно, словно
Сквозь времен чернобурый мех –
Резкий голос Анны Петровны,
Серебристый Анютин смех.

***
А хорошо бы въехать в новый дом,
Где прожитого нет еще и тени,
Где зеркало, подернутое льдом,
Ничьих не вспоминает отражений.
Где ждут друзей, чтоб выпить не спеша
На кухне чай, а может, — что покрепче.
Где болью не сжимается душа,
Когда сквозняк чужое имя шепчет.
И кажется, что можно просто так
Раздвинуть подступившие границы,
И жизнь играть, как музыку, — с листа,
Листая с нетерпением страницы.

ВОЗВРАЩЕНИЕ С РЫНКА

Брести вперед по выбоинам, по
Раскисшей снежной грязи или салу
Из гололеда – вьючною тропой,
Бездумно, безнадежно и устало.
Брести вперед, не ведая уже:
Куда? зачем – с авоськами, с кошелкой,
Вороной ковыляя по меже,
В пыли теряясь ржавою иголкой.
С рождения до самого конца,
За шагом шаг – все дальше и бездомней.
Отечество… Не ведаю отца…
Прости меня… Не ведаю… Не помню.

г. Санкт-Петербург