с тобой только потому, что ты очень нравишься Туту. Только поэтому.
Ты не должен обвинять во всём себя. И никого не нужно обвинять. Нужно учиться жить дальше, как бы тяжело не было. А ты целый месяц носишься со своими страданиями, хотя давно уже пора перестать себя жалеть. В конце концов, никто не умер.

– А у Лумы-Лапочки новый парень!
Я слышу радостный голос Туту и вздрагиваю от неожиданности. Потом понимаю, что она разговаривает не со мной. И даже не заметила, что я еду в той же самой маршрутке. Но почему-то мне не хочется обращать на себя её внимание. Я стою лицом к окну, а Туту сидит с какой-то рыжеволосой девушкой, я не сразу узнаю, кто это.
– Наконец-то! Я всё боялась, что она вернётся к Рамму.
– Я, если честно, тоже. Они были такой парой – обзавидуешься. Помнишь, как мы мучались, чтобы придумать, как их поссорить?
От этих слов я холодею, но даже смысл сказанного не так ужасен, как осознание того, кому принадлежит голос. Это Сэйла.
– Самое трудное было заставить поверить Луму-Лапочку. А потом она сама сделала нужные выводы и сказала нужные слова.
– И теперь ты уверена?
– На все сто! Рамм вышел из своей мировой скорби, Лума-Лапочка нашла себе нового мужика, все счастливы! На сцену выходит Туту!
– Я до сих пор не понимаю, что вы все в нём находите? Что Лума, что ты... Он же тупой, как дерево.
– Зато я умная. И это самое главное. Нужно просто знать, чего ты хочешь. И тогда не важно, как ты выглядишь. Посмотри на Луму, и посмотри на меня. И где она со своей красотой? Сама же послала своего ненаглядного Рамма куда подальше.
– И что ты теперь собираешься делать?
– Ну-у... Самое сложное уже сделано. Теперь надо просто быть собой. И Рамм никуда от меня не денется.

Я спускаюсь по лестнице, выхожу на улицу, я точно знаю, что вряд ли вернусь домой сегодня. Когда я понял, что все вокруг врали мне, я хотел покончить с собой. Теперь мне на всё наплевать. Я убил Туту и её тело лежит в моей квартире. Я точно знаю, что теперь мне нужно только одно – я должен найти Луму-Лапочку и сказать ей, что люблю её. Ведь это так просто – почему я не сделал этого раньше?

г. Томск

ДиН память

Юрий ЛЕВИТАНСКИЙ

СОН О ЗАБЫТОЙ РОЛИ

Мне снится, что в некоем зале,
где я не бывал никогда,
играют какую-то пьесу.
И я приезжаю туда.
Я знаю, что скоро мой выход.
Я вверх по ступеням бегу.
Но как называется пьеса,
я вспомнить никак не могу.
Меж тем я решительно знаю
по прихоти сна моего,
что я в этой пьесе играю,
но только не помню – кого.
Меж тем я отчетливо помню –
я занят в одной из ролей.
Но я этой пьесы не знаю
и роли не помню своей.
Сейчас я шагну обреченно,
кулисы раздвинув рукой.
Но я не играл этой роли
и пьесы не знаю такой.
Там, кажется, ловят кого-то.
И смута стоит на Руси.
И кто-то взывает: – Марина,
помилуй меня и спаси!
И, кажется, он самозванец.
И кто-то торопит коней.
Но я этой пьесы не знаю.
Я даже не слышал о ней.
Не знаю, не слышал, не помню.
В глаза никогда не видал.
Ну, разве что в детстве когда-то
подобное что-то читал.
Ну, разве что в давние годы,
когда еще школьником был,
учил я подобное что-то,
да вскоре, видать, позабыл.
И должен я выйти на сцену
и весь этот хаос облечь
в поступки, движенья и жесты,
в прямую и ясную речь.
Я должен на миг озариться
и сразу, шагнув за черту,
какую-то длинную фразу
легко подхватить на лету.
И сон мой все время на грани,
на крайнем отрезке пути,
где дальше идти невозможно,
и все-таки надо идти.
Сейчас я шагну обреченно,
кулисы раздвинув рукой.
Но я не играл этой роли
и пьесы не знаю такой.
Я все еще медлю и медлю.
Но круглый оранжевый свет
ко мне подступает вплотную,
и мне уже выхода нет.