Дмитрий ЗАХАРОВ

КОНЕЦ ФИЛЬМА

“– Нет у нас времени на танцы, когда гибнет Земля, – сказал Снорк.
– Ну немножечко! – умоляла фрекен Снорк. – Ведь Земля погибнет только через два дня!”

Туве Янсон

Преддверье. Действующие лица уточняются.
– “Тогда не было ничего существующего и ничего несуществующего; не было ни воздушного круга, ни неба вверху. Что же двигалось? Где? Под чьим покровом? Была ли вода бездонной?”. У нас что, сборник вопросов и ответов?
– Читай дальше.
– “Не было тогда ни смерти, ни бессмертия, ни смены дня и ночи. Единое дышало, не колебаемое ветром, по собственной силе, и кроме этого, ничего другого не существовало”. Более или менее…“Была тьма, окутанная тьмою; и вначале вся эта масса вод была неразличима. Только громадное единое, заключенное в пустом пространстве, было силой искупления”. Какого еще искупления? Про искупление должно быть позже.
– Дочитай до конца.
– “Прежде всего, пробудилась в нем воля, и это было первое проявление духа…”. Дух у него, кстати, был всегда.
– Не мели чепухи, Херувиил. Откуда у него мог быть дух?
– Слушай, такое впечатление, что это не я, а ты заказывал текст.
– Не нравится?
– Моисей лучше придумал.
– Тогда сами концовку и сочиняйте.
– Давай не будем вставать в позу.
– Давай. Но эсхатологию продаю только в комплекте.

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ.
ПОРА ИСКАТЬ ДЬЯВОЛА

Объемная карта висела посреди комнаты. Земля на ней волей Самоэля казалась черной, наши войска – бардовыми, а остальные – испачканными в зелени. И те, и другие расползались по шарику злокачественными опухолями, иногда накатываясь друг на друга. Трубил маленький шофар.
От этого звука Азазель поминутно морщился и просил его отключить. Бонапарт не слушал. Нахмурившись, он ходил взад-вперед мимо карты и короткими репликами срезал предложения Фридриха. Барбаросса, обижаясь, громко кричал и тыкал пластилиновыми пальцами в медленно вращающийся мир. Деникин вообще стоял в стороне, скрестя руки на груди. Думал. Иногда закрывал глаза.
Ставка. Кто-то решил, что она выглядит именно так.
Я понятия не имею, зачем она вообще нужна. Все равно войска двигаются не сообразно ее решениям, а подчиняясь логике финала. У меня такое чувство, что кто-то просто плохо прописал роли в сценарии, и мы теперь обязаны изображать аномальные страсти и совершать идиотские движения...
Мы здесь, потому что мы герои эсхатологического эпоса. Нас очень давно придумали и вставили в

декорации. Несколько раз снимали в малобюджетках, а потом убрали в запасники…
Где мы и пролежали до пожара на складе.
– Башня, – сказал Асмодей, – мы совсем забыли про Башню.
Азазель ответил, что все прекрасно помнит, и напоминать ему не нужно, Маммона ни о чем таком раньше не слышал, а Самоэль по обыкновению промолчал.
– Между прочим, это может быть даже интересно, – заметил Асмодей. – Нам нужно туда кого-нибудь отправить.
И все посмотрели на меня.

* * *

Между быстро темнеющим небом и выжженной землей, не находя себе места, кружился пепел. Маленькие черные смерчики вскидывались вверх и тут же опадали, оставляя золу в покое на несколько мгновений…
Как ни странно, здесь еще были мгновения. Время растянулось, потеряло очертания и какое бы то ни было значение, но осталось. Впрочем, мне было известно об этом заранее…
Сижу и, наверное, о чем-то думаю. А что я еще умею?
Пустой дом, совсем недавно живой и новый. Стекло окон лопнуло, крыша провалилась. Трупы.
Но к ним я привык.
Быстро ко всему привыкаю...
Мое время – одна точка, и это был забавный эксперимент – заставить меня в ней жить.
Я родился, и это самый прискорбный факт автобиографии. Дальше было легче.
Попал в чью-то армию и воевал. Убивал и несколько раз был убит. Однако выжил. Кто-то очень хотел, чтобы я выжил, а у меня не было сил сопротивляться. Я иногда думаю, что у меня нет на это сил и сейчас...
А потом было много чего. Штыковые бои и газовые атаки, бомбы с аэропланов и голод. Хиросима и Камбоджа…
Порой мне казалось, что некто, кого я даже не называл по имени, осязаемо держит пальцы на моих веках.
– Смотри! – говорит он. – Смотри и все запоминай.
Сначала я кричал и вырывался, я пробовал закрыть глаза и никогда их больше не открывать. Я плакал и просил, чтобы меня отпустили. Но постепенно перестал сам себе верить...

Скачать полный текст в формате RTF