Наталья ПОПУТИНА

ВИД ИЗ ОКНА НА РИМ

Когда выучил алфавит, понял, наконец, где мое место... Эге-гей! Но есть утешение: когда колонна разворачивается, последние становятся первыми. Революция в алфавите?
Ладно, я не печалюсь. Мне и не плохо, в общем. Живу.

Я живу с Неей. Так уж случилось.
Уживаться под одной крышей трудно, но нам удается.
Во-первых, мы ужасно одиноки, а во-вторых, недавно выяснили, что у нас все же две крыши, и обе едут. В разные стороны.
Нам никто не грозит, и ничто не угрожает. Я этого не замечаю, а Нея – просто параноик. Все, чего она боится, на самом деле не существует. Получается, что угроз нет. Хорошо!
Но невидимые опасности неизбежны. И мы попадаемся. Для меня такая опасность – Нея. Для Неи – я. Мы можем спорить о том, куда поставить кресло, и убивать друг друга этим. Мы часто стираем границы между собой в таких спорах. Это чревато потерями.
Но... невозможно жить вдвоем и молчать.

Вчера вечером Нея, уткнувшись головой мне в коленки, сказала, что не выносит красные шторы на нашем окне. Они пугают ее. Она не спит... Будит меня ночью, чтобы поговорить.
– Почему ты их не снимешь?
– Я не люблю голые окна. Других у нас нет. А эти я ненавижу!
– Подожги... Или сшей из них платье, хочешь?
– О-о-о... Психолог бы посоветовал их полюбить.
– Красота какая в огне (окне?). Можно и любовью костры разжигать. Но это качественно разный огонь. Один щадит материю, а другой – душу. Кому что дороже...
– Я не могу-у-у... – мычит она и бодает меня головой. Смеется и смотрит хрустальными глазами. Это от слез.

Нея задает мне вопросы, на которые я задаю ей ответы:
– Ты веришь больше в случайность или в закономерность?
– В относительность...
– Тупо как-то...

Достаю дневник и ставлю дату:
“01.01.01. – Лето. – Жара. – Пить.
Больного надо лечить...”
Нея читает и смеется. А потом берет карандаш:

“Надо лечить, верно, если нельзя забыть,
Лето – когда не жить.
Лето – когда не видеть
Никого, ничего от белой жары...”

Я смотрю в окно. Сегодня выпал первый снег. Если он падал на раскаленный асфальт, то он, наверное, шипел. Пел с шипом... Ш-ш-ш – продолжительно.
Продолжаю:

“Такой жары, что холодно...
Холодно до поры теплого одеяла –
Одежды усталых ног.

Срока его так мало,
Какой же от него прок?..”

Голос Неи... А мне не хочется его слышать... Голос голо повторяющий:
– Лето. 01.01.01. Месяца, года, дня...
– Ты замечательно видишь это. Но все же оставь меня...
“Лето...”
– Оставь меня!
“Я закрываю ресницы молний
Чьих-то стальных зрачков.
Я потому никого не помню,
Что не знаком, не здоров...”
– Лето...
– Я не здоров...
– Это победа стен и оков над твоей глубиной...
– Снова спасаешь?
– Это ты помнишь? Знаешь?
– Знаю.
– Веришь...
– Спой?

Сегодня выпал первый снег. Нея ненавидит красные шторы. Я пообещал нарисовать ей портрет Достоевского. Она повесит его на шторы. Он справится с ними, а они – с ним. Магия... Я не верю в магию. Я – радужная змейка...

– Нея, спой мне о празднике. Зря мы забыли о нем.
– Эту песню ты не полюбишь.
– Пой. Я хочу нелюбви! Но не сначала, а наугад, хорошо?

– Дальше нас быть не может...
Вечность смывает грим.
Тихо. И не тревожит
Вид из окна на Рим.
Белая мгла. Провалы
В постновогодний снег,
Игры и карнавалы.
Вечер открытых век.
Век, проходящий мимо
Этих застывших лет,
Что-то несет от Рима,
Что-то с других планет,
Что-то от нас куда-то...
Замысел изменен
В вид из окна. Утрата
Будущих невремен.
Дальше. Нас быть не может.
Мы остаемся здесь
Выполнить жизнь и тоже
Выдумать то, что есть.
– Я считываю с тебя.
– Я могу продиктовать только одну букву – “Я!”.

Так мы развлекаемся по вечерам. Совершенно не понимая друг друга. Частичное прочтение. Иллюзия! Сколько же во мне иллюзий о ней, а в Нее обо мне! Это целый мозаичный небоскреб! Я не боюсь высоты, а Нея – боится. Ей вредны небоскребы.
По утрам мы пьем чай на кухне. Я люблю маленькие кружки, а Нея – большие. Утром мы почти не спорим. Наверное, потому, что еще спим. Мы молчим по утрам. Молчаливые, утренние, пьющие чайки. И радио “Максимум”. Радио с маком и булочки тоже.