Алена БОНДАРЕВА

ДЕВОЧКА И МЕТАМОРФОЗА

Нас размазали по самой сути, выливая ежевечерне на голову сумерки. Нас забыли благословить, хотя и перекрестили
оконными рамами.

Дмитрий Морозов

Метаморфоза от слов: метафора, морфий и фаза с перестановкой гласных и бессовестным убийством окончаний…
– Эй, девчонка, как тебя зовут? – спросил кто-то вырвавшийся из уличной сумятицы.
– Па, – ответила она тихо, в надежде завершить разговор.
– Любопытно, сама придумала или так в паспорте написано? – поинтересовался невидимый.
– Сама… – вздохнула Па.
– А чего это?
Молчит. А, правда, почему? Наверное, хочется звучать красиво… Музыкально… Как у Моцарта или Бетховена… По-пушкински просто, трогательно… И чтобы утонченные полонезы сгибались в почтительных поклонах и кокетливых реверансах…
– Дура! – звякнул голос, затихая где-то в глубине улицы под ногами пешеходов и в автомобильном шуршании…
Этот сумасшедший город ломает кирпичными лапами височные кости и искривляет своей грузностью позвоночники. Он давит провинциальной тишиной или непрерывным движением… Па это знает… Наверное, потому с готовностью подставляет спину и голову…

Обрывки дневников и мыслей

“Па, сегодня меня зовут так, потому что я не хочу быть ни До, ни Си и уж не в коем случае Скрипичным ключом. Па – это понятно и легко, конечно, смахивает на звон японского фарфора. Но я не имею ничего против Японии. Поэтому сегодня Па… Маленькая, худенькая с детским личиком. Никто никогда не дает 20-ти, все думают, что 15-ть. А все равно красивая. Наивно, по-детски, красивая. Это умиляет уставших от жизни мужчин и покоряет скучающих юнцов. А вообще, я просто Па. Смешливая и дерзкая. Па в своем провинциальном городишке, который бешено заламывает руки и не дает вырваться на волю. Провинция, как шоколад. Можно жрать тоннами, давиться, и все равно не сумеешь отвыкнуть”…
“Когда-нибудь я напишу книгу “ПАстила ”…
“Все пропахло земляной сыростью и тягучей тоской. Я маленькая Па, и поэтому не могу понять, зачем ломать друг другу кости. Почва – это еще не самое страшное, чем можно засыпать гордость. Не учите, почтенные могильщики и гробовщики, как правильно прыгать в могилы, укладывая бледность рук на ввалившуюся грудь. Писать не так уж плохо, только не все понимают. И вообще еще до конца не ясно, кого нужно предать земельным червям в первую очередь: поэтов или писателей”.

Мысли случайного прохожего

Глупая маленькая девочка. Ну, зачем тебе нужны морфические метафоры в несколько фаз сумасшествия без всяких знаков препинания? Лучше пойдем

со мной и я докажу тебе, что книги больше не нужны. В жизни столько всего интересного. А ты хочешь убить себя сложением фраз. Глупая, маленькая Па, у тебя даже нет настоящего имени. Пойдем со мной, и я назову тебя Машей или Зиной, просто и без вычурности, пойдем?

Па

“Мне не нужны дешевые истины и чужие подачки. Я остаюсь”.
Уличный плеск
– Слышали? У Па родилась дочь… – крикнул кто-то в толпе.
– Да, это что-то новенькое, как назвала?
– ПАстила. – шуршали в ответ несколько сломанных голосов.
– Странное имя для ребенка. Липкое какое-то, – звякнул голос и затих под чьим-то каблуком.
– Кто отец? – интересовались нараспев.
– Не знаю…
– Допрыгалась дурная девчонка. Все ей подавай мелодии прошлых веков, – шептал уличный гул.
– Что никаких следов отцовского присутствия?
– Пропал, испарился, а, может, никогда и не существовал.
– Вот она, интеллигенция…

ПАстила

“Доброе утро дочурка. ПАстила, ПАстилка. Это хорошо, что теперь ты у меня есть. Мы вместе: только я и ты. А больше никто не нужен… Нет, не так… Моя девочка… Тоже не верно… Тогда по-другому: дети растут быстро, как одуванчики после дождя. Не успеешь опомниться, а поля уже полощутся в желтизне. И ПАстилка тоже быстрая. Маленькая смешливая… Не знаю в кого у нее такие взрослые глаза. А как я люблю плести её косы, вдыхая ваниль… Нет таких чернющих волос ни у одной трехлетней девчушки. Морфий прозаических рифм сделал свое дело…
Эй, люди, слышите, никогда, никогда не влюбляйтесь в поэзию и уж тем более в поэтов! Дети со взрослыми глазами страшнее умалишенных.
Эх, ПАстила, ПАстилка, прости, маме эти глупости. Просто так придумалось! Может, и хорошо, что ты в три смотришь как в шестнадцать…
Моя маленькая девочка, я куплю тебе лучшее платье. Будешь сказочной феей или принцессой целого королевства. Только скажи. И завтра поедем за город. В душном цветастом автобусе, похожем на шею веселого жирафа, будем сидеть, распевая смешные песни про лето. Ах, ПАстила, ПАстилка, как же нам теперь жить, даже и не знаю. Но ты не думай об этом, не надо! Мама все решит. Лучше закрывай глазки, утопая в сновидениях, в детстве они еще красочны и беззаботны. Пусть тебе приснятся большие слоны и лунные куклы. А я посижу возле твоей кроватки, вспоминая, как травяная зелень гнет свою гриву под твоими ножками. Спи”.

Город

В сущности, что может угнетать писателя или поэта? Люди? Город? Глупости! Ничего подобного! Па счастливая. Ну, и пусть почтенные мира сего твердят о неудачных фразах, нелепых глаголах и вездесущих прилагательных. Пусть! Когда хочется крикнуть Миру о наболевшем, все суета.