Олег ХОМЯКОВ

ОТЧИЙ ДОМ

Из книги стихов

Памяти русского плотника, строившего в Царском Селе дачи великим князьям, занесенного ветром революции на станцию Шарья Северной железной дороги, построившему дом, в котором пишутся эти строки — с чувством глубокой вины перед ним за исчезнувшее из семейных преданий его имя.

Памяти моих родителей — Хомякова Михаила Васильевича и Хомяковой-Лохтиной Тамары Аркадьевны.

БЕРЕСТЯНОЕ СОЛНЦЕ

Вот сито, похоже, забыто
“Всерьез и надолго” — к тому
Линяющим ситцем закрыто,
Чтоб меньше пылиться ему.
Но клеткою самою малой
На сетке, что билась в руках,
Оно чем-то связано с м а м о й —
В ее параллельных мирах.
Ведь падай, не падай со стула.
Но в мамин рождения день
Накидка вдруг птицей скользнула
Под шторную сень или тень.
И я, как услышал: “Иди-ка,
Купи-ка хорошей муки!
С малиною или с брусникой
В печи пироги испеки.”
... И встал бы, пошел бы, купил бы.
Просеял чрез сито муку.
Мне только бы толику сил бы:
Найти их в себе не могу.
В дому не сидеть сложа руки,
А вышел — спеши да беги!
Довольно мне будничной муки
Без той, магазинной, муки.
Из нового к старому дому
Дорогу наметить — жене.
И солнышку берестяному
Опять засиять на стене!

САМОВАР

Это не фантазии угар!
Лишь зайду с фонариком в чулан,
Видится не медный самовар,
Списанный на берег — капитан.
Про него не скажешь: потолстел.
Он всегда вмещал пусть не ведро,
Пол-ведра, но, коли не у дел,
Погрузнел и смотрится старо...
А когда-то снежный это вал
Или грозный, водный, все равно:
С мостика-подноса, со стола,
Их бесстрашно наблюдал — в окно.
В красные и в будничные дни,
Чищенный бархоткой не до дыр,
Как ни покрути, ни поверни,
Золотом сиял его мундир.
Он любил — поил, роднил людей!

С ним покоя были дни полны!..
Что явился чайник — лиходей,
Не его вина — вина войны.
Эшелон на запад, на восток.
Красный успевает лишь мигнуть:
Поскорее в чайник — кипяток,
И опять в вагон, и снова в путь.
Ординарец, млад он или стар,
Чуть остынь стволов литая сталь,
Ставя генералу самовар,
Мог за это схлопотать — медаль...
”Миру — мир!”
Семья к столу спешит.
Самовар кипит, да — стоп, шалишь;
В окружении электроплит
Ветеран утратил свой престиж.
Капли не уронит, не нальет,
Словно в нем и не было воды...
Да и дом, “колесный пароход”,
Ныне — ни туды и не сюды.

ПРИЩЕПКИ

Прищепки ли, скрепки ли — разница
В словах не особо важна.
К тому же и память-проказница
С годами огрехов полна.
Висели прищепочки-скрепочки
На куцем гвоздочке в сенях.
И ныне, как птенчики с веточки,
С опаской глядят на меня:
“Мужской озабочен заботою,
Возьмет да и выкинет нас!..”
И правда: с большой неохотою
Берусь я за стирку сейчас.
И ветры эпохи запальчивы,
И множится хворей число...
А скрепочкам мамины пальчики
Так часто дарили тепло!
Прошаркают шлепанцы-тапочки:
Хозяйка легка на подъем —
И вот белолобые ласточки
Сидят на веревках с бельем.
Торчат деревянные хвостики
Полдня или добрую треть...
Не то что на рыжем, на гвоздике —
На ржавом — сегодня висеть.
... А все же и ныне случается
Мне мамино видеть лицо:
С охапкой белья поднимается
Она на крутое крыльцо.
Завязана в узел бечевочка,