Роман СОЛНЦЕВ

ПОСВЯЩЕНИЯ
МИНУВШИХ ЛЕТ

***
Я у стены стою. Сезам, откройся!
Вдруг ящерка змеится по стене.
Иль это щелка побежала косо?..
Нет, камень цел, в глаза смеется мне.
Я головою бьюсь, я обмираю.
И все же здесь немного постою...
Спасибо, ящерица золотая,
за нарисованную дверь твою.

1978 г.

***
Избы все в лишайниках зеленых.
То ли мезонин, а то ль крыльцо.
Покосились окна, как иконы, —
в каждом богородицы лицо.
Отвернулся я — а вдруг признают...
мне тогда за всех держать ответ,
кто сейчас в иных краях летает,
посылая раз в году привет.
Скудные открытки, телеграммы
у любой, скажу я, старой мамы —
строго все по датам, цельный том —
будто в учреждении каком!
Соберутся вечером соседки
и читают: шестьдесят второй...
год семидесятый... от конфетки
внучки дальней лепесток златой.
И шуршит по тем губам облатка!
Хоть и нет там сласти ни следа —
словно детский поцелуй, так сладко!
Горько! Вновь мешается слеза...

1985 г.

ИСПОВЕДЬ ПОЭТА

И очнулся я в дыму
вдруг распавшейся державы,
равнодушный ко всему,
кроме выпивки и славы.
И услышал я — слова,
мною сказанные хлестко,
будто нож из рукава,
вылетают у подростка.
И увидел я — слова,
гневно брошенные мною,
раскололи, как трава,
камень вечный под тобою...
Родина моя, прости!
Пепел голубем в горсти.
И не красная вода
в наших реках льется грозно.
Я не думал никогда,
что настолько жизнь серьезна.
О, зачем же ты стихам
дерзким верила все леты?
Ладно б Лермонтову — нам!
Мы ж — бездарные поэты...

1991 г.

***
Мой поезд вот-вот отойдет.
Вернусь в этот город едва ли.
Повыше смотрю, в небосвод,
чтоб слезы не так обжигали.
Что улочки наши, мосты?
Я вижу их, как на ладони.
А в небе — просторы пусты,
лишь светятся рыбы и кони...
Заря догоняет зарю...
И музыка в самом разгаре...
Все выше, все выше смотрю,
чтоб слезы не так обжигали.
Иль истина в этом и есть —
что мы никогда не вернемся,
ну, были мы, были мы здесь —
а там мы без слез обойдемся.

2001 г.

***
Вся страна — магазин: продаются игрушки —
синеглазые феи и волки, и хрюшки,
продаются архивы, пустые страницы,
да и сами веселенькие продавщицы.
Продается директор, продается купец,
продается и гений, и рыжий глупец,
Кремль и звезды, и с золотом лес-старина,
и сама дорогая когда-то страна.
Покупатели где? Покупатели есть.
Начинают, как торт, нашу родину есть.
Но не чувствуем боли мы в диком краю.
Разве только откусят вдруг руку твою...

СПОНСОРЫ

Пресмыкаешься. Гоп со смыком.
Так полено пилят смычком.
К черту б этот позор, да с криком —
в ледяной Енисей ничком.
Но сидишь ты в галстуке пестром,
улыбаясь, как бритый еж.
И внимательным взглядом острым
ум конечно же не выдаешь.
Этим нравится, если, в натуре,
пьяной глупостью вдруг удивил...
Помогите же литературе!
Так бы галстуком и удавил...

2000 г.