ДиН дебют
Юлия ПРОРОКОВА, 14 лет
КАК ЗАМЕЧАТЕЛЬНО ЛЮБИТЬ
***
Когда деревья были большими,
а небо, как синька, синим,
когда ветер играл на гармошке,
и все бродячие кошки
казались такими родными,
когда соседский Сережка,
смеясь, подставлял подножки
и дергал больно за косы,
да так, что катились слезы, —
я убегала к деревьям,
которые были большими,
и рисовала я звезды
на небе, как синька, синем...
***
Как замечательно любить!
Варенье есть из спелых вишен.
И шум дождя с веранды слышать,
который тоже хочет жить!
Как замечательно летать!
Парить над парком и над домом...
И, залетая в сны к знакомым,
мечты и тайны их узнать.
Как замечательно дарить
друзьям своим потом улыбки. ..
И, позабыв про все ошибки,
затем их снова повторить.
Как замечательно, когда
тебе четырнадцать — и только.
И в жизни еще будет столько!
“Гори, гори, моя звезда!”
***
Я хочу быть рыжей-рыжей,
огненной, чумной и смелой,
я хочу на звездной крыше
написать о счастье мелом.
Я хочу пройтись по краю
этой крыши и увидеть,
как звезда в руке растает...
Пусть — мечту мою обидит.
Я хочу, чтоб спящий город
под моими был ногами,
я хочу с дождем на крыше
разговаривать стихами.
Я хочу...Чего — не знаю...
Но хочу быть рыжей-рыжей!
Полететь хочу... Растаять...
Там,
на мокрой
звездной
крыше...
***
Днем я глуха,
днем я слепа,
днем у меня
нет языка.
Днем мои мысли,
мечты-корабли —
прочь уплывают
от грешной земли.
С берега я
помашу им рукой. . .
День — это просто
отрезок такой,
когда я глуха,
когда я слепа,
когда у меня
нет языка...
День — это эхо
ночного огня,
день — это время,
когда нет меня.
Но лишь наступает
всесильная ночь, —
мои корабли,
уплывшие прочь,
к родным берегам
возвращаются вспять
и мне суждено их
вечно встречать...
А днем я глуха,
а днем я слепа,
а днем у меня —
нет языка.
НОЧЬ
Багряный осенний закат догорел,
погасла последняя щель горизонта,
и месяц привычно на землю смотрел
под куполом старого вечного зонта.
И хлопали звезды ресницами мне,
и бабочки бились о круг небосвода,
и тоненький луч пробивался к луне,
и острой прохладою пахла природа.
И белые астры взирали на ночь,
и мерно качали усталой короной,