Была задавлена инициатива, успех давился небрежным вращением указательного перста, как клоп… Нигде в мире нет такого сюжета бреда: активная точка успеха! Мы можем гордиться, как всегда мы гордились”. В общем, не зря Малютин все утро мучил эту точку в глубине живота, аплодисменты были такие громкие… оглушительные.
— Как же ты не проснулась от этих громких аплодисментов? — удивился муж. – А все жалуешся на плохой сон…
Дети прикрикнули на отца: им хотелось слушать далее.
— Идет Малютин, значит, вечером вполпьяна из ресторана, его догоняют трое в масках. И один высокий, удивительно похожий на зав. кафедрой психиатрии, говорит: “Не бойся, если будешь нас слушать, то останешься жив. Мы тебя повезем на дачу, ты нам покажешь эту активную точку!”. Малютин быстро нажал активную точку успеха…
Вдруг где-то открыли шампанское, у одного из троих из груди брызнула темная струя, а двое упали и еще короткое время шевелились. У того, который напоминал зав. кафедрой, в агонии сползла маска с лица – это и в самом деле был зав. кафедрой.
Малютина повели и усадили в машину. По краям два человека, не похожих на телохранителей, деликатно сжали его своими жилистыми боками. А спереди сел человек, который ростом был еще меньше их. Малютин быстро подумал: “Жмите, жмите, я могу сейчас это прекратить, но нужно посмотреть, чем этот эпизод закончится”. Передний закурил, но когда увидел, что Малютин закашлялся, потушил сигарету.
— Это, наверное, мафия? — сказала старшая дочь.
— Какая же это мафия, — сказал сын, проносясь в трамвае мимо центрального рынка. – Заморыши-то мафия?
— Да я вот-вот закончу сон, не перебивайте! — и мать семейства посмотрела на смех мафиозным взглядом. – В общем, они ему – Малютину – сказали, что они деловые люди, пусть он ничего не боится. Они вообще ни о чем не спрашивают: где активная точка успеха, что он с ней делает. Просто они станут отчислять ему с самых разных операций процент, не самый плохой процентик. “Сейчас у нас прибыль приличная, сравнимая с годовым бюджетом области… но если она повысится в течение года на полпроцента, то ты будешь жить как новые русские.” “Мне и в старых русских не плохо было” – с тоской подумал Малютин. И тут я проснулась!
— Ну, понятно, почему он сейчас не жал на точку, не избавился от них! Если по нарастающей шло, то кто бы после мафии пришел – черт? А уж его условия известны. Отец лжи – самый лучший юрист – все договоры он составляет так, что выигрывает один, – и отец семейства взял свой драный портфель и величаво поплыл на работу. – Вы еще пожалеете, что не послушали мою фугу о соотношении ТВ и Юнговских архетипов!

г. Пермь

Сергей КУЗНЕЧИХИН

О КЛАССИКЕ

Иван Сергеевич Тургенев
Простит,
И не в ущерб ему,
На рафинированной "фене"
Я слышал пересказ "Муму".

На берегу речушки Качи
В час перерыва, у ларька,
Блистал расхристанный рассказчик
Шальным богатством языка.

Конечно, он давил на жалость,
Играл трагическую роль,
И все-таки порой казалось,
Что эта рвущаяся боль,

За всех российских бессловестных
И беззащитных горемык
Недосягаема для тесных
Возможностей печатных книг.

Но разве мог предвидеть барин,
Большой знаток парижских мод,
Что век спустя дремучий парень
Сумеет сделать перевод

Такой кощунственный, но жгучий?
Как знать?
А вдруг предполагал,
Когда про наш язык могучий
Стихи свободные слагал.

г. Красноярск