Эдуард МОРДВИНОВ

ПРОЩАНИЕ
СЛАВЯНКИ

Двенадцатилетнего Мишу Донова постигло горе: ушел из дома отец. Ушел тихо, без ругани. Вечером, вымывшись, он попросил у матери свежее белье, а она, не отрываясь от телевизора, спросила:
— А ты купил его?
— Дак старое.
— Я не нанималась в прачки стирать твои говенные подштанники.
Отец молча одел то же белье, в котором ходил, и направился в кухню, собираясь поужинать. Услышав, что он открыл холодильник, мать громко сказала:
— Тоже кормилец мне – ни украсть, ни покараулить. Святоша нищий.
Все это Миша слышал из своей комнаты. Ему стало жаль отца, и он заглянул на кухню – отец молча сидел перед пустым столом. Потом поднялся, прошел в большую комнату, где у них с матерью стояла двухспальная кровать и старый диван, на котором он спал в последнее время, сбросал в рюкзак кое-какие вещи, оделся, подошел к Мише, положил широкую ладонь ему на плечо, поворошил волосы, грустно посмотрел в лицо и ушел.
Это произошло так неожиданно и быстро, что мальчик не сразу все осознал. Он продолжал стоять перед дверью, за которой скрылся отец. Ему очень хотелось, что отец решил только напугать мать и вот-вот вернется.
— А ты что тут торчишь, как приклеенный? Не жди, не вернется. Да и потеря невелика. Подумаешь, цаца мне!
Мать взяла Мишу за плечи и, поворачивая от двери, приказала:
— Иди к себе в комнату!
— Не хочу!
— Ты что? Ненормальный что ли? А ну, марш живо!
Мать втолкала его в маленькую комнату, где у него стоял свой диван и ученический стол.
Время было уже позднее, шел десятый час вечера. Читать или чем-то другим заниматься у мальчика совсем не было настроения. Он выключил свет и лег в постель. Ему было обидно, что мать назвала отца плохим человеком. На самом деле он был лучше ее толстопузого начальника-бизнесмена Ильи Борисовича, который каждое утро подкатывал на мерседесе к их крыльцу и увозил мать к себе в магазин на работу. Отец презрительно звал его Илей и, по убеждению Миши, мог бы запросто поколотить, потому что в армии служил десантником, воевал в Афганистане и драться, конечно, умел. Но отец не трогал Илю за нахальные визиты и ни разу при Мише не укорил мать.
Распри между родителями начались после того, как отца уволили с завода по сокращению штатов, где он работал ведущим инженером-конструктором. В бюро по трудоустройству обращаться не пошел и устроился слесарем-сантехником в ЖКО. Деньги платили небольшие, и это раздражало мать. Она получала гораздо больше. Это было видно хотя бы потому, что за последнее время она купила себе красивую меховую шубу и дорогое кожаное пальто, а после работы привозила полный пакет с фруктами, копченой колба

сой, сыром и конфетами. Сегодня Миша окончательно понял, что причиной неприязни матери к отцу стали деньги.
Мальчик долго не мог уснуть, все думал от отце. Где он сейчас? Всего скорее, уехал на электричке к бабе Лиде, которая живет в деревне Березовке, в сорока минутах езды от города. Миша к бабе ездил часто, а в летние каникулы неделями гостил у нее.
Сколько времени прошло с той минуты, как ушел отец, Миша не знал. Он только чувствовал, что очень поздно, и что уже все, наверное, спят, потому что за окном стало совсем тихо и лишь изредка с улицы доносился шум запоздалых машин. “А вдруг электричек ночных нет, и отец мучается где-нибудь на холоде. Ведь еще апрель, и по ночам замерзают лужи”, — пришла неприятная мысль. От жалости к отцу мальчик даже всплакнул. А потом и вовсе пришла нелепая мысль: может, отец потихоньку вернулся и уже спит на своем диване? Мальчик, конечно, понимал, что если бы отец вернулся, то он обязательно бы услышал. Но все-таки вот подумал и даже решил проверить – не вернулся ли на самом деле. И он на цыпочках прошел в коридор – ни куртки, ни туфель отцовских не было. Заглянул в большую комнату – диван был пуст. Из кровати доносилось ровное, спокойное дыхание матери.
Минуло три дня, а отец так и не вернулся. Миша не утерпел и решил съездить к бабе, чтобы узнать, там ли отец. Денег на дорогу не было, у матери просить не стал и поехал “зайцем”. На первой же пригородной станции его сняли с электрички.
До встречного поезда было около двух часов. Пассажиры время коротали на перроне, так как здание, в котором раньше был вокзал с залом ожидания, теперь занимал магазин. К Мише подошли двое пацанов лет по пятнадцати.
— Городской? – угрозливо спросил один из них.
— Угу.
— Нам не хватает на бутылку пепси. Добавь!
— Денег у меня нету.
— Смотри, мы не любим обманщиков!
Миша чистосердечно рассказал, куда ехал и почему его ссадили с электрички. Парни ушли, но скоро вернулись. Тот же, который угрожал, протянул ему белый квиток со словами:
— Вот, билет до Базаихи. А дальше – как сумеешь. Ну, бывай!
Парни пожали ему руку и удалились. Все произошло так быстро и неожиданно, что удивленный и обрадованный Миша не успел даже их поблагодарить.
На следующую поездку Миша решил заработать деньги на сборе и сдаче пустых бутылок. К воскресенью у него было уже пятнадцать рублей. В гости поехал не с пустыми руками, а с угощеньем – тонким длинным батоном, каких в деревне, наверное, не продавали.
Баба Лида и особенно отец очень обрадовались его приезду. Баба не знала, на какое место посадить и чем угостить. Отец не отходил от него, зашил расползшийся по шву ботинок, потом пригласил на пруд с удочками. Домой они вернулись с парой десятков окуньков. Баба Лида сварила из них уху, которой Миша с большим аппетитом полакомился. Вечером отец проводил его на электричку и не ушел, пока Миша не сел в вагон и не уехал.
После этого Миша каждое воскресенье ездил в Березовку. Мать даже ни разу не спросила про отца и